Централизованная библиотечная система Пуровского района
13 марта 1924 г. - 26 ноября 2019 г.
… Из воспоминаний Минина Николая Евграфовича о Великой войне и Великой Победе
Война застала Николая Евграфовича в селе Абалак Тобольского района. Он жил у бабушки, учился. Сдав последний экзамен, выпускник поехал к родителям в город. 22 июня сорок первого отправился с отцом на футбольный матч местных команд. В какой-то момент игру неожиданно остановили, а потом диктор объявил: «Сегодня фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз...». Наступила необычная для стадиона тишина, но этот последний матч мирной жизни был доигран до конца. А дальше – война и всеобщая мобилизация….
В январе сорок второго Тобольский военкомат призвал Николая Минина в ряды Красной Армии. Вначале Николая отправили в Ленинградское зенитно-артиллерийское училище, которое было передислоцировано в Томск. Через полгода перевели в Башкирию, где он осваивал профессию связиста в течение полутора лет. После окончания училища был назначен командиром взвода в отдельный радиобатальон войск ПВО, расквартированный в Донецкой, тогда Сталинской области советской Украины. Подразделение занималось предупреждением авиабомбардировок, в том числе при помощи радаров (1).
Николай Евграфович Минин давно привык к тому, что в его жизни присутствует образ легендарного однофамильца, русского героя и земского старосты Кузьмы Минина. Николай вспоминает фронтовую историю, когда однажды случайно встретил Пожарского – однофамильца князя Дмитрия Пожарского.
- Во время войны это случилось, в Австрии, вхожу с докладом к вновь назначенному начальнику штаба подразделения, представляюсь: «Младший лейтенант Минин по вашему приказу прибыл!» А тот отвечает: «Майор Пожарский вас слушает!» Вначале растерялись, а потом... потом дружно рассмеялись такому историческому совпадению.
Навсегда в памяти остался и самый главный день в жизни – День Великой Победы. Николай Минин вспоминает: «Дело было в альпийской деревушке, что в Австрии. В то время на нашем участке активные боевые действия уже не велись – так, постреливали немного с той стороны фронта, мы отвечали. Предчувствие окончания войны уже витало в воздухе. Сообщение о Победе я получил лично в ночь с восьмого на девятое мая – служил тогда в радио батальоне. Сразу же скомандовали всеобщий подъем. Как сейчас помню эту картину: багровые от стрельбы, красивейшие Альпы, всеобщее ликование, объятия – и снова стрельба, но уже не по немцам, а в воздух. Каждый был рад, что скоро поедет домой» (2).
После окончания войны наш герой продолжил службу в Советской Армии, демобилизовался в 1975 году. Громадный жизненный опыт за плечами – 33 года армейской службы и около 20 лет работы на «гражданке». Ветеран Вооруженных сил СССР, ветеран труда полковник Минин награжден орденом «Отечественной войны II степени», медалями «За воинскую доблесть», «За безупречную службу».
Как северянин Николай Евграфович не с таким большим стажем. Но за 19 лет жизни в Тарко-Сале он настолько сроднился с этой землей и людьми, что многим кажется, что знают его вечность.
В 2004 году, к 60-летию освобождения Европы от фашизма ряд общественных организаций ветеранов Великой Отечественной войны провели акцию «Дунай-2004». На теплоходе «Маленький принц» ветераны войны прошли по реке Дунай, побывали на местах былых героических боев. В составе делегации были четыре ветерана из Ямало-Ненецкого автономного округа, в их числе и наши ветераны: Артеева Вера Васильевна и Минин Николай Евграфович.
Поездка для ветеранов была просто удивительна и незабываема. В далеком сорок пятом году они покидали Европу победителями, помнят израненную землю, разрушенные города, разбитые дороги. И вот теперь перед ними предстала совсем другая картина, иные пейзажи... Будапешт - этот город освобождала наша 57-я армия третьего Украинского фронта. Передовая линия фронта была всегда рядышком, для пехотных полков. Нашим войскам был дан приказ: памятники старины не разрушать. Особенно берегли Вену. Так вспоминает Вера Васильевна бои в Европе. В Австрии ветеранов принял военный атташе нашего посольства, рассказал, что в этой стране 210 воинских кладбищ. За могилами советских солдат очень хорошо ухаживают, и наши ветераны сами в этом убедились (3). Ветераны посетили места былых боев. Конечно, сейчас уже ничего не узнать – вновь отстроенные и восстановленные города и инфраструктура, но память навсегда сохранит картину войны: превращенные в руины города и села, подбитая военная техника и звуки летящих снарядов… Воспоминания каждого ныне здравствующего ветерана о той теперь уже далекой войне - бесценны. В них - детали, эпизоды великих битв над фашизмом.
В беседе с журналистами газеты «Северный луч» Николай Евграфович Минин отмечает, что с радостью и гордостью участвует в патриотических мероприятиях для школьников и студентов Тарко-Салинского колледжа и парадах, посвященных Дню Великой Победы.
Напутственные слова Николая Евграфовича Минин к подрастающему поколению: «Ребята, те, кто начинает жизнь! Старайтесь прислушиваться к старшим, к их советам, но не позволяйте, чтобы за вас всё делали другие, иначе толку не будет, все как об стенку горох. Учитесь быть самостоятельными, растите, воспитывайте в себе ЧЕЛОВЕКА!».
СПАСИБО ЗА ПОБЕДУ! МЫ ПОМНИМ! МЫ ГОРДИМСЯ!
Источник информации:
Бейфус, Александр. Говорим Минин, подразумеваем Пожарского [Текст] / Красный Север : общественно-политическая газета Ямало-Ненецкого автономного округа. – 2015. - №30 (18 апреля). – С. 17.
2. Ермакова, Оксана, Глаза молодые… А сколько всего видели! [Текст] / Красный Север : общественно-политическая газета Ямало-Ненецкого автономного округа. – 2011. - №36 (11 мая). – С. 7.
3. Урванцев, Анатолий. Горсть священной земли [Текст] / Красный Север : общественно-политическая газета Ямало-Ненецкого автономного округа. – 2004. - №76 (22 сентября). – С. 3.
Благодарим за предоставленный фотоматериал (4) фото студию «Мария».
Родилась 20 сентября 1924 года в Тобольске. Была призвана Ямало-Ненецким окрвоенкоматом 15 мая 1943 года. В Тарко-Сале живет с 1967 года.
…из воспоминаний Веры Васильевны Артеевой о Великой Войне и Великой Победе
Вера Васильевна Артеева вспоминает свое детство и фронтовую юность, как будто это было вчера и помнит все до мельчайших подробностей. Вот что рассказывает Вера Васильевна в интервью журналистам газеты «Северный луч».
- Я родилась в Тобольске. Родители устроились работать в Березовский район Ханты-Мансийского округа, и мы переехали жить туда. Отец работал в должности начальника почты, мама была воспитателем в детском саду. Отца по долгу службы каждые два года переводили с одного почтового отделения в другое. Нам с мамой приходилось «кочевать» вместе с ним. Мы переправлялись с домашним скарбом на почтовых катерах, взяв с собой лишь самое необходимое. Где только не жили: в Кондинске, Большом и Малом Атлыме, Полновате, Мужах, Яр-Сале. Так в постоянных переездах и прошло мое детство. В 1940 году окончила седьмой класс. Я мечтала продолжить учебу в Салехарде (3).
Юность закончилась летом сорок первого - началась война. Шестнадцатилетним подростком устроилась Вера счетоводом в рыбкооп в Яр-Сале Ямальского района, где семья жила в то время. Как она вспоминает, голодно тогда, в отличие от других регионов страны, здесь не было. Всегда была рыба, поскольку поселок находился на реке и 100-150 граммов хлеба выдавали регулярно (1). Вера проявила себя ответственным работником и хорошим организатором и была выбрана председателем комсомольской организации. Вместе с рыболовецкой бригадой ловила в Оби рыбу. Только выполнив план, бригада возвращалась домой и сдавала улов государственному приемщику. Так ярсалинцы помогали фронту. Вместе с односельчанами собирала посылки для солдат. Обычно в них клали одежду, обувь, иногда деньги. Каждый приносил, что только мог. Женщины и подростки вязали носки, рукавицы, платки. Из оленьих шкур шили малицы, теплые кисы. Отправляя посылку, представляли себе, как обрадуется незнакомый солдат. Вера рассказывает, что одну из собранных ею посылок она получила, будучи уже на линии фронта, удивилась такому подарку из собственной мирной жизни (3).
Наступил 1943 год. Война шла полным ходом. Вера смогла исполнить свою мечту: приехала в Салехард, где поступила учиться на курсы бухгалтеров при окружном училище. И вот здесь начались по-настоящему трудные голодные времена. Вдоволь была только вода. Чтобы выжить, студенты почти каждую неделю сдавали кровь. Получали кусочек хлеба с маслом сладкий чай. Именно это и помогло не слечь от истощения.
А потом был объявлен набор девушек в армию. Не раздумывая, Вера Васильевна пошла на этот серьезный шаг, прошла медицинскую комиссию, была зачислена в ряды Красной Армии, а знакомая соорудила ей из старой разноцветной наволочки вещмешок. «Вот это настоящий солдат», - со смехом воскликнул, увидев ее с таким дорожным снаряжением, офицер из сопровождения новых команд. Оказалось, что желающих отправиться на фронт было очень много. Практически все учащиеся медицинского и педагогического отделений, слушатели курсов считали своим святым долгом отправиться на защиту Родины (1).
В мае сорок третьего Вера получила повестку. 15 дней на колесном пароходе ямальская молодежь добиралась до Омска - именно оттуда отправлялось сибирское пополнение на фронт. Отучившись в эвакуированном в Сибирь Ярославском военном училище ровно полгода, получила звание лейтенанта. Затем была переведена в Москву, там должно было пройти распределение офицерского состава на фронт (1).
Местом службы стал 3-й Украинский фронт. И восемнадцатилетняя девчонка попала в 112 пехотную дивизию 57 армии. Из-за постоянной смены дислокации штаба армии, с трудом смогла добраться до командования. Там получила направление в расположение 233 стрелкового полка служить заведующим казначейством, поскольку имела навык работы с финансами.
Кто-то может подумать, что провести всю войну не с автоматом, а с бухгалтерскими счетами - не значит быть фронтовиком. Но это не так. Чтобы солдат воевал, его надо одеть, обуть, накормить, обеспечить финансами. Денежное довольствие, полагавшееся военнослужащим, перечислялось на специальные вкладные книжки, а при необходимости и желании отправлялось родным и близким солдата. А после боев Вера помогала в медсанбате, делала перевязки раненым бойцам. Обувала, одевала и кормила раненых, помогала писать письма домой. Утешала и ободряла бойцов добрым словом. Собирала в кулак волю, чтобы не разрыдаться, когда слышала стоны и крики тяжелораненых бойцов.
Вера Васильевна потеряла счет боям, в которых принимал участие ее полк, причем практически из каждого боя возвращалась от силы треть, поэтому его постоянно приходилось пополнять (1). В общей сложности фронтовой стаж Веры Васильевны составил два года и восемь месяцев. Она прошла военными дорогами от Днепропетровска до австрийского городка Грац. Большую часть пути проделала пешком. Пережила страх, грязь, голод и холод. Неделями не могли ни умыться, ни переодеться. Не раз использованные бинты стирали в зеленой болотной воде. Но, несмотря на антисанитарные условия, никто ничем никогда не болел. Солдаты по пятнадцать дней стояли в окопах, заполненных водой, и даже не простывали. Из лекарств был только стрептоцид. Зуб заболел - лечим стрептоцидом, голова - на помощь тот же стрептоцид. Да, не зря люди говорят: на войне, как на войне. Всем служивым досталось, всем было тяжело. Трудно было ребятам на передовой, трудно было служившим при штабе полка: каждый день и те, и другие были под огнем (3).
А еще вспоминает, какую радость они испытали, когда вышли к границам Советского Союза. Потом были Венгрия, Болгария, Польша, Югославия, Австрия и все тот же ужас войны, и все те же смерти однополчан, которых до сих пор Вера Васильевна называет родными.
Радостное известие об окончании войны услышала во время одного из самых тяжелых боев в Альпах. Разрывы снарядов, шум трассирующих пуль, рев бронетехники. Все звуки слились в единый гул, и вдруг наступила полная тишина. В этот миг Вера подумала, что оглохла. И тут раздался крик: «ПОБЕДА!». Солдаты разом поднялись из укрытий, окопов. Стали кричать от радости, плакали и смеялись одновременно. Танцевали, пели песни. Так вспоминает наша героиня ту всеобщую радость и ликование о победе над врагом. Дорога на родину заняла больше полугода. Вернулась в Салехард Вера Васильевна только в декабре 1945 года.
А с фронта в качестве трофея Вера Васильевна привезла подаренный накануне демобилизации отрез ярко-желтого парашютного шелка, который впоследствии сослужит добрую службу. Из парашютного шелка сшила детское стеганое одеяльце. В него заворачивала своих новорожденных детей. Лоскут из парашюта, предназначенного для проведения военных операций, в мирное время согревал четырех малышей (2).
И все у Веры Васильевны складывается благополучно и в семье, и в работе – почет и уважение. Вся трудовая жизнь отдана родному Ямалу: Салехард, Аксарка, Тарко-Сале. Дети выросли, все живут и трудятся на Ямале.
И сейчас, находясь в столь почтенном возрасте занимает активную жизненную позицию. Она охотно принимает участие в общественной жизни ветеранов г. Тарко-Сале, в патриотических мероприятиях, организованных в школах города. Вере Васильевне отведена почетная миссия: она является связующим звеном поколения победителей и их правнуков, неся радостную весть о Великой Победе.
СПАСИБО ЗА ПОБЕДУ! МЫ ПОМНИМ! МЫ ГОРДИМСЯ!
Источник информации:
Громов, Александр. От Ямала до Австрии нелегкий путь к Победе [Текст] / Северный луч: общественно-политическая газета Пуровского района. – 2004. - №42(15 октября). – С. 34.
2. Поклонская, Галина. Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд! [Текст] / Северный луч : общественно-политическая газета Пуровского района. – 2015. - №19(8 мая). – С. 1,9.
3. Ходячих, Яна. Трофей для будущих детей [Текст] / Северный луч : общественно-политическая газета Пуровского района. – 2012. - №25(22 июня). – С. 6-7.
Леонид Васильевич Мельник
Родился 11.09.1925 г. в с.Лукачаны Кельменецкого района Черновицкой области, Украина.
«Три войны тракториста Мельника»
…«В 44-м это было, 14 марта. На Пасху я ушел в армию. Там из нас начали делать солдатов. Определили в артиллерию. В октябре погрузили в эшелон, около 800 человек. И как зарядили нас! Мы больше месяца в дороге были. А в дороге так. Нам дали сухпаек. А мы же впроголодь жили, быстро всё съели. Капитан, начальник эшелона, говорит: «Хлопцы, вы не слишком увлекайтесь, потому что не знаем мы, завтра дадут или не дадут». Так получилось, что ничего не дали. Три дня прошло и представьте себе ничего так, желудок привык. Молодые были.
В декабре на рождественские праздники приехали в Венгрию. А там уж по батареям… Познакомили с пушкой. Меня назначили трактористом, пушку эту таскать. Одновременно заряжающим. Командир орудия говорит: «А ну, снаряд ты поднимешь?» Я отвечаю: «Если надо будет». Ага. Он же 110-115 килограммов!»
Супруга Дина Михайловна добавляет: «Он у меня здоровый был, метр девяносто. Чернявый. На грузина похож».
Потом Леонид Васильевич очень долго, вкусно, с подробностями рассказывал о своих первых днях на чужой враждебной земле. С восторгом о гаубице «…здоровущая махина, 203 миллиметра калибр…» С не меньшим восторгом о сибиряках, с которыми довелось служить «…крепкие мужики, хорошие…» Об одном однополчанине из Тюменской области по фамилии Раковский особо, называя его «чертовским мужчиной». С частым смехом о забавных случаях, как не хотели прикапывать для маскировки орудие и с тем же Раковским пытались собрать мадьяров для помощи:
«…пришли, а там одни женщины, да старики, да дети. Нема кого мобилизовать…» Как топил печку кусочками пороха, оставшегося от снарядов, поскольку другого горючего не было: «…а порох такой, как конфетки. Кину один-два - хорошо горит. Кину три - печка бу-бу-бу. Ну я еще кинул, так бухнуло, что крышку буржуйки сняло».
Говорил-смеялся и внезапно, прямо так без перехода тон стал серьезным - Леонид Васильевич стал говорить о ВОЙНЕ: «Короче, приехали на прямую наводку в Будапешт. Укрепились на высоте, на скале. В день делали по 20-30 выстрелов. Стреляли по королевскому дворцу, он назывался дворец Хорти.
А в Будапеште немцы были в окружении, уже месяца три. Они там укоренились, их много было. Нам объясняли, что можно было взять и раньше, но наше правительство решило не разрушать города. Так что надо было брать их аккуратно, знаете, так, мелким оружием. А как брать, если он сидит себе в доме, подходишь, он всё видит, снайпера опять же. У нас несколько человек снайпер скосил. Вот и пришлось тяжелым оружием. Начали мы орудовать. А у нас такая техника была, такие снаряды, это невозможно было!
В одну ночь я как раз стоял на посту, слышу в городе то тишина, то стрельба со всех оружий. Шумит всё, кричат «ура», стонут, страшное дело, что делается! Едут ездовые, я спрашиваю, что там такое? Говорят, немцы прорвались из окружения. Я доложил капитану. Он позвонил, спрашивает, что делать? Ему говорят, сумеете с пушкой, отступите, а нет - пушку не бросайте. А как мы с пушкой отступим? Она же тяжеленная! Начали занимать оборону. А там блиндажи были, еще от немцев остались. Командир мне говорит, там блиндаж, почисти снег и занимай. Проверяет, а я сижу, ноги в траншею спустил, а не спускаюсь. Ты чего, говорит, позицию не занимаешь? Там немец убитый. Я не пойду туда! Пойдешь, говорит, як припечет, пойдешь. Ну вытащили мы немца, с горы его, он и покатился вниз.
Там мы продержались где-то недельку. А немцы уже были на озере Балатон. Они шли прямо напролом. Тысячами шли. Мимо нас шли. Реки людей, як вода текла. Если мы их не трогали, то они нас тоже не трогали».
Слышать такое довольно удивительно. Мы ведь привыкли судить о войне по многочисленным фильмам с героическим сюжетом. Но война бывает разная. И на Великой Отечественной таких случаев было немало. И таких приказов, не вступать в мелкие бои, отдавалось немало и с той, и с нашей стороны. Да и, полагаю, фашистским войскам было совсем не до того, чтобы брать приступом высоту, которую наши солдаты, уверен, просто так бы не отдали.
Леонид Васильевич меж тем продолжал. «Дело дрянь, нас 14 человек всего, мы окружены кругом. И что ты будешь делать? Они уже начали гранатами бросать в нас. Мы отбивались. У нас был командир орудия, наводчик, здоровый грузин. Идет колонна, метров двести, он начал по этой колонне поливать из пулемета. А пули у него трассирующие. Видно же, откуда стреляют. В доме неподалеку сидел запрятанный снайпер. Он его засек, выстрелил раза три. А я так рядом с ним лежу, вижу, что-то он притих, не стреляет. Накинул на себя шинель и лежит. Я кликнул своего товарища, слухай, кричу, что-то плохо ему. Мы его начали трогать, а он из-под шинели говорит: «Хлопцы, вы меня поверните». Повернули, а он уже подстреленный тут».
Показывает артиллерист на горло и замолкает, как будто что-то вспоминает. Смотрит в тарелку, жует губами и немного трясутся веки. Жду. Он продолжает. Обстоятельно, с подробностями рассказывает, как представили их к награждению орденами Красного Знамени. Что командиром части был генерал Лупаков. Как ночью на штаб вышли власовцы: «Они говорят: «Свои идут, пленных ведем». Комчасти и начальник штаба оружие всё попрятали. Там же их обоих и уложили». Как разбомбили штаб, а с ним и наградные документы.
«В общем выбрались мы оттуда. Как немцы прорвались, было нас 14. Осталось штук восемь. Тут же на берегу Дуная нас нашла победа. Нам сказали, кто 25-го года, скоро демобилизуют. Красота! Я письмо домой, можете не писать, я скоро дома буду. А демобилизовался аж в 50-м. Вот как!»
До встречи с Леонидом Васильевичем внимательно изучил его документы. Выяснилось, что рожден он в Черновицкой области в 1925 году. Здесь же жил. Отсюда призвался в армию в 1944 году. То есть до момента ухода на войну жил на оккупированной территории. И еще давно читал про то, что здесь с каким-то особым зверством уничтожали евреев. Спросил об этом Леонида Васильевича. Отвечал ветеран неохотно, отрывочно, видно было, насколько непросто ему вспоминать об этом.
«Мы километров 70 от Черновцов жили. Что там творилось, не видел. А у нас в деревне два еврея были. Их забрали. Расстреляли. А по соседству с нашим селом был город Бричаны. Как Тарко-Сале, районный городок. Там буквально все евреи были. Вот их всех подчистую… Румыны тогда заправляли. Но без эсэсовцев ничего не происходило. Они очень внимательно за этим следили. И власовцы. Они этому способствовали больше, чем румыны».
И уж совсем ветеран разволновался и закрылся, когда я спросил его, почему он демобилизовался только в 1950 году. «Так с бандеровцами воевали. Это уже было таке, шо ты не знаешь, откуда что тебя ждет. Даже одну ночь не было такого, чтобы по тревоге нас не поднимали». Сказал и замолчал.
Продолжила хозяйка: «Я приехала туда в 50-м году, после техникума позвали для восстановления хозяйства. Мы маленькие гидростанции строили. А когда кончилась работа в одном хорошем районе, нас посылают в другой. У меня дядя работал начальником политотдела под Черновцами. Я приехала к нему, рассказываю. А он уже раненый бандеровцами и говорит, не едь туда, убьют. Было так: если ты учитель, если что-то строишь, если способствуешь развитию советской власти, значит, жить не будешь. Всех, кто приезжал с южной Украины, всех цокали. Не поехала в общем…»
В какой-то момент Леониду Васильевичу, видимо, стало совсем невмоготу слушать о том, что он вспоминал с таким нежеланием. Поэтому он резко повернул беседу в другое русло: «Если хотите посмотреть, в Екатеринбурге в музее есть наша пушка. Самая красивая! Самая большая! Она на гусеничном ходу. 19 тонн весом. Один голый ствол 5 тонн 400!»…
СПАСИБО ЗА ПОБЕДУ! МЫ ПОМНИМ! МЫ ГОРДИМСЯ!
Источник информации: общественно-политическая газета «Северный луч». Автор: Руслан АБДУЛЛИН, фото: Александр ГРОМОВ, архив семьи Богдан.
Родился 7 ноября 1926 года.
Дмитрий Никифорович Канаев родился 7 ноября 1926 года в селе Кульма Кваркенского района Оренбургской области. Ветеран ВОВ, ветеран труда, кавалер ордена Великой Отечественной войны II степени, обладатель медалей «За взятие Кёнигсберга», «За взятие Берлина», «За Победу над Германией».
Военный летчик Дмитрий Канаев отметил в ноябре 2019 г. 93-й день рождения. Свою фронтовую летопись Дмитрий Никифорович начал писать в 1943 году, будучи призванным на фронт семнадцатилетним юношей. Дмитрия зачислили курсантом в Бузулукскую школу молодых авиационных специалистов, где он проучился 10 месяцев, получил звание младшего сержанта и квалификацию стрелка-радиста.
В сентябре 1944 года солдат был зачислен в боевой полк авиации дальнего действия, расположенного в г.Барановичи в Белоруссии. До конца Великой Отечественной воевал в воздушной армии авиации дальнего действия. Летал на самолете «Ил-4» в основном по ночам, пункты назначения - Кенигсберг, Данциг, Гдыня, Берлин.
День Победы встретил в Польше в городе Белостоке, куда их полк перебросили после взятия Кенигсберга. После войны Дмитрий Канаев ещё шесть лет служил в воинской части под Черниговом.
На Север переехал в 2013 году. Трудности, выпавшие на долю этого удивительно доброго и светлого человека, не повлияли на его доброжелательное отношение к жизни и окружающим.
СПАСИБО ЗА ПОБЕДУ! МЫ ПОМНИМ! МЫ ГОРДИМСЯ!
Источник информации: puradm.ru, общественно-политическая газета «Северный луч».
